В конечном результате утвердили проект Клода Перро, медика по образованию и любителя архитектуры, брата известного сказочника Шарля Перро. Началось строительство колоннады, но «кажется, где-то написано, что так никогда и не удастся достроить Лувр», и его строительство опять прервалось. Людовик XIV все свое внимание уделял постройке королевского дворца в Версале. Лувр в это время превратился в своего рода общежитие. В нем поселились не только придворные, но и разного рода неизвестно откуда взявшиеся люди. Обширные внутренние помещения были приспособлены под квартиры, дворцовые стены прорублены для отвода дымовых труб. Квадратный двор заполнился разными пристройками, лавочками и кабаками, там сушилось белье и дымились трубы.
В это же время в Лувре располагались академии, "тут жили и славные ученые, авторы, поэты, достойные королевского внимания. Людовик, уступив свое жилище гению, возвысил его и себя", — писал Карамзин.
Академия художеств начала устраивать ежегодные выставки работ в салоне королевских дворцовых покоев, и с того времени до наших дней подобные выставки стали называться Салонами.
Под давлением общественного мнения, встревоженного плачевным состоянием дворца, работы по перестройке Лувра возобновляются. Архитекторы Жак Анж Габриэль и Суффло очищают от застроек Квадратный двор, реставрируют недостроенную колоннаду Клода Перро. Ее строительство закончилось только в период Первой империи.
Наполеон Бонапарт был озабочен судьбой Лувра. Его архитекторы Персье и Фонтен закончили Квадратный двор и начали строить северную галерею, выходящую на улицу Риволи.
Во время Второй республики была сделана попытка превратить Лувр в Народный дворец.
Император Луи Наполеон III, решив завершить строительство Лувра, поручил работу архитекторам Висконти и Лефюэлю. Считается, что строительство его было закончено 14 августа 1857 года.
Теперь Лувр — государственный музей Франции.
Королевский дворец стал музеем в 1793 году, после революции, хотя французские короли всегда охотно показывали свои коллекции. Вход в Лувр был открыт для широкой публики. В Большой галерее, «которая длиннее и огромнее всех галерей на свете, — писал в 1790 году Карамзин, — ...должен быть королевский музей, или собрание картин, статуй, древностей, рассеянных теперь по разным местам».
В настоящее время в Луврском дворце размещено несколько музеев, или отделов: Древнего Востока, Егигпа, греческих и римских древностей, мировой скульптуры и живописи.
Луврский дворец в течение веков не прекращал увеличиваться в размерах, но был мало приспособлен для экспозиции и хранения произведений искусства.
В 1983 году был принят проект его реконструкции по превращению его внутренних помещений из дворцовых в музейные, представленный американским архитектором китайского происхождения, создателем Национальной галереи в Вашингтоне и Художественной в Бостоне Минг Пейем. Внешний вид архитектурного ансамбля Лувра существенно изменился —- появилась Большая пирамида. По словам архитектора Минг Пейя, «пирамида может быть понята и оправдана только как видимая на поверхности часть подземной архитектуры, вызванная необходимостью перестройки Лувра в музейных целях. Она предсталяет собою зримый венчающий элемент "погребенной архитектуры", как купол здания, подчиняющийся внутренней и неопровержимой логике".
Современные преобразования Луврского дворца несомненно понравились бы писателю Луи Себастьену Мерсье, который два века назад писал: «Я хочу задать вопрос представителям искусства: зачем неизменно украшать все архитектурные здания колоннами? Зачем всегда одни и те же антаблементы? Для чего вечно повторять одну и ту же композицию? Мне говорят: колонны напоминают стволы деревьев. Отлично! Орнаменты изображают вазы с растениями. Прекрасно! Но ведь мои глаза видят все это в тысячный раз! Нельзя разве придумать какие-либо другие пропорции? Неужели искусство заключено в такие узкие рамки? Неужели гений архитекторов или само искусство так ограничено? Зачем каждый дворец непременно должен быть похож как две капли воды на другой дворец? Я обвиняю архитекторов в ужаснейшем однообразии. Я устал от колонн, устал видеть всегда и повсюду колонны».
Работой архитектора Минг Пейя Луи Себастьен Мерсье остался бы доволен.